Он выпрыгнул

В The New Yorker пару дней назад вышла огромная, очень интересная и обязательная к прочтению статья про генерала МВД Бориса Колесникова.

Нью-Йоркер журнал отсталый и до сих пор выходит на английском языке, не понимая, что эманации духовности и соборности, идущие из России не остановить и пора уже учить спряжения глагола "коленопреклоняться", поэтому очень краткий пересказ на русский. В оригинале всё описано весьма драматично и талантливо.

Колесников был замом начальника Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции. В конце 2013 года ГУЭБиПК начал расследование в отношении высокопоставленных чиновников ФСБ. Они планировали поймать их с поличным в момент, когда подставное лицо передаст им взятку. Один из посредников, задействованных в операции, сдал весь план ФСБ, и ведомство в свою очередь инициировало ответное расследование. В ходе операции сотрудники ФСБ ворвались в ресторан, где проходила передача взятки, и арестовали подставного человека от МВД, а на следующий день и нескольких офицеров ГУЭБиПК, в том числе Колесникова. Сначала его обвинили в попытке провокации взятки и превышении должностных полномочий, впоследствии добавили участие в организованной преступной группе. В мае 2014 года Колесников был доставлен в больницу с двумя проломами черепа. 16 июня он выпал или выпрыгнул с 6 этажа СК в ходе допроса.

В статье не только собраны все детали этой истории и подробно описаны антикоррупционные расследования, которыми занимался Колесников, но и приводятся новые факты о его смерти. В частности, подробно описывается чудовищная история с женой Колесникова.

Полгода, которые Колесников провел в СИЗО, его вынуждали свидетельствовать против его давнего друга и напарника Дениса Сугробова, который возглавлял ГУЭБиПК. Показания Колесникова были важны для следствия, поскольку он единственный общался с Сугробовым напрямую. Колесников отказывался, и тогда следователь нашел другой способ давления - через семью. Он разрешил жене передать Колесникову в СИЗО обувь. Она уже дважды пыталась передать ему кроссовки, но они никогда не доходили. На этот раз Колесников обувь получил, но спустя несколько часов ее забрали. Позже было объявлено, что в кроссовках могли храниться наркотики, поэтому их отправят на экспертизу. Таким образом под угрозой обвинения в передаче наркотиков оказалась супруга Колесникова. Ему, пишет The New Yorker, приходилось выбирать между старым другом и женой.

16 июня 2014-го его из Лефортово отправили в СК на допрос. Там его следователь захотел поговорить с Колесниковым наедине в коридоре. Через несколько минут следователь вбежал в кабинет с криком "Он выпрыгнул". В протоколе допроса не зафиксирована их беседа наедине.

Ну и напомню, что никакого расследования по факту самоубийства (?) высокопоставленного арестанта, находившегося под конвоем, проведено не было. СК заявил, что все действовали по закону.

On June 16th, his lawyers and former colleagues now believe, Kolesnikov chose a third option. As seems likely, Kolesnikov and Novikov were on the sixth-floor balcony, speaking in private, for just a few minutes, and he jumped. “He tried to protect his family and those with whom he served with his own life,” an officer who worked under Kolesnikov told me. What Kolesnikov and Novikov spoke about, or if they spoke at all, remains unknown: perhaps Novikov tried again to persuade Kolesnikov to turn against Sugrobov, or he raised the spectre of the shoes with drugs supposedly hidden in them. Or maybe Kolesnikov had already made up his mind. (The Investigative Committee’s report had a different account. It claimed that Kolesnikov did not leave the interrogation room to speak with Novikov; rather, he asked to use the toilet, then rushed past the guards and jumped to his death.) Lapshov told me that on the morning of June 16th, when Kolesnikov was taken to the Investigative Committee, he bumped into a former colleague and co-defendant from their department, Ivan Kosourov, who was also in the building for questioning. According to Kosourov, Kolesnikov told him, “Ivan, say farewell.” They had only a few moments to speak. Before they parted, Kolesnikov added one more thing: “They wanted to get me—well, they got me.”

http://www.newyorker.com/magaz...

Всё это безусловно заслуживает экранизации, ну а нам ещё раз напоминает, какая безжалостная, подлая, беспринципная мафия захватила власть в России.

https://navalny.com/p/4357/