На Медузе вышло большое интервьюЛеонида Волкова про «Умное голосование» — про значение этой стратегии, про критерии успеха и предыдущие ошибки. Кроме того, Леонид впервые подробно рассказывает про процесс отбора кандидатов, так что если у вас оставались вопросы и сомнения — обязательно прочитайте.
И самое главное: участвуйте в «Умном голосовании». Вы можете зарегистрироваться на сайте, а еще скачать приложение — в эппл-стор или гугл-плей. Приложение не подвержено блокировкам, и там вам даже не придется оставлять свой имейл.
— Как сейчас выглядит инфраструктура «Умного голосования»? Если я правильно понимаю, в 2019 году на выборах в Мосгордуму у вас была собственная социология, на которую вы ориентировались, которая вам помогала отобрать нужного кандидата. Существует ли до сих пор какая-то социология — учитывая, что организации, связанные с Алексеем Навальным, объявлены «экстремистскими»?https://navalny.com/p/6533/
— Сразу хочу развеять миф: мы никогда не делали социологии по конкретным округам. Потому что и выборы 2019 года, и выборы 2020-го были выборами региональными. Региональными и муниципальными. Самый большой размер округа, с которым нам приходилось иметь дело, это округа в Мосгордуму 2019 года, где было по 150–160 тысяч избирателей. А в основном мы имели дело с округами по 20–30 тысяч избирателей.
Плюйте в лицо всем, кто говорит, что можно социологическими методами эффективно такие округа исследовать. Как можно исследовать округ, в котором 20 тысяч избирателей? Должна быть выборка, хотя бы анкет 600 — это значит 3%. Чтобы с 3% избирателей поговорить, надо обойти просто всех. Ну и потом наш социологический центр всегда работал методом телефонных обзвонов. Вот ты звонишь в большой город — как понять, что по случайной выборке, генерируя номера телефонов, ты попал именно к избирателю данного конкретного округа? Это все полная ерунда.
Мы проводили федеральные опросы и в некоторых случаях региональные, чтобы понять в целом рейтинги партий и политических сил. Это давало какую-то реперную точку относительного того, сколько пунктов может дать человеку аффилиация с той или иной политической силой. Плюс мы смотрели на электоральную историю кандидата и округа. И кандидата, и округа, потому что бывали ситуации, когда кандидат раньше участвовал в выборах в другом округе, но хорошо набирал — то есть умеет вести кампанию. И бывали ситуации, что в том или ином округе за кандидатов от какой-то конкретной партии исторически голосуют лучше, чем за других.
Мы смотрели на избирательные фонды, на активность ведения кампании. Мы опирались на нашу региональную сетку. Чтобы составить рекомендации, просили людей буквально ходить по улицам. Наших сторонников, сотрудников штабов, просто волонтеров просили: «Ходите, смотрите, чьи билборды висят, каких агитаторов вы видите, какую расклейку вы видите, кто проводит встречи во дворах». И так далее, и так далее.
Наконец, мы смотрели и активность в интернете. Кто ведет и вкладывается в кампанию в социальных сетях, кто покупает баннерную рекламу, у кого в целом видно хотя бы желание вести кампанию. Потому что, конечно, поддерживать кандидата, у которого ноль рублей в избирательном фонде, который ничего не делает, мягко говоря, странно. Если кандидат не борется, не хочет победить, видимо, это или технический кандидат-спойлер, или человек с какими-то еще целями. Но в любом случае он не выглядит как несогласованный кандидат, который имеет шансы на победу.
Вот такими методами исследования мы пользовались, составляя сотни наших рекомендаций по региональным и по муниципальным выборам 2019 и 2020 годов.
Каковы особенности 2021 года? Первое, как нетрудно заметить, у нас теперь нет сети штабов, и это действительно существенно затрудняет сбор информации в регионах. Но, слушайте, сети нет, а люди остались. Что бы там Путин ни запрещал и как бы он ни обзывал нас «экстремистами» и «террористами», никто не может запретить мне чисто по-человечески попросить моего бывшего коллегу Петю из Урюпинска прогуляться по улицам Урюпинска и посмотреть, какая расклейка висит на улицах. Правда? Никто не может мне помешать так же оперировать историческими данными по выборам прошлых лет и по результатам кандидатов прошлых лет.
Рассказываю сейчас впервые, что одна из новых вещей, которые мы собираемся делать, — это провести массовый опрос наших сторонников, используя контакты тех людей, которые где-либо у нас зарегистрировались. Мы их собираемся попросить, чтобы они нам помогли, «накраудсорсили» нужную информацию. Мы собираемся в какой-то момент прямо написать: «Ребята, пройдите по улицам, посмотрите, как ведется агитационная кампания, расскажите нам, чью агитацию вы видите, кто в вашем округе наиболее заметен». И эти данные мы тоже будем использовать в нашей аналитической модели.
Вторая инновация этого года в том как раз и состоит, что теперь мы собираемся опираться на данные социологических исследований в округах по выборам в Госдуму. Потому что в отношении этих округов, где живет 550–600 тысяч избирателей, это имеет смысл. Мы на связи с некоторыми социологическими центрами, методологии данных которых мы доверяем.
(...)
— А сколько людей всем этим занимается?
— Наша аналитическая группа состоит из пяти человек.
— Это включая вас?
— Да, включая меня. И с нами работают около 40–50 региональных историй.
— Когда избиратели узнают, за кого рекомендовано голосовать?
— Списки «Умного голосования» публикуются в тот момент и день, когда кандидата не могут снять с выборов ни он сам, ни выдвинувшая его партия. (...) Это за пять дней до выборов.
https://meduza.io/feature/2021...
Комментариев нет:
Отправить комментарий